Разлилась на полнеба печаль Алой зорькой. И сердце дрожало. В шерстяную укутавшись шаль, Друга милого я провожала. Пожелтевшим листочком ольхи Я осталась с глухой тоскою, А глаза мои были сухи. Это горше, чем слезы рекою. От далеких времен, от седых Так стенанья стоят и поныне: Убивать дорогих и родных, Ах, зачем, дорогие, родные? 1995, 3 февраля
